филармонический дневник

 Главный штаб Эрмитажа, выставка И.и Э.Кабаковых  "В будущее возьмут не всех".
Так называлось эссе Ильи Кабакова 1983 года, где он рассуждает о Малевиче и вспоминает свой опыт - художественная школа, где лучших награждали поездкой в лагерь, а худших лишали любого шанса на творчество.  Ровно так же, рассуждал Кабаков в 1983, имена одних художников записывают в историю, а других придают забвению.

Метод Кабаковых, тотальные инсталляции, приводит  искусство на территорию, подобную территории кино, или романа, или симфонии, где сюжет  разворачивается не только в пространстве, как принято в визуальном жанре, но и во времени. Нужно часа два, чтобы посмотреть фильм, переселившись на время в вымышленный мир на экране; примерно так же и с тотальными инсталляциями - на два часа вы попадаете в мир, населенный людьми, которых мы не видим, зато видим их быт, их жизнь, их вещи, их мечты, их мысли, их историю, их молодость, их старение, их сокровенное, не высказываемое вслух, не одеваемое в слова.

Напишу о том, что запомнилось, так, как смогу. Представим, что это симфония

Часть первая. Сонатное аллегро


Человек, улетевший в космос из своей комнаты, 1985, Центр Помпиду

В выдуманном мире Кабакова, в пространстве коммунальной квартиры 50-х - 70-х в СССР, проживают несколько семей. Они все время на виду друг у друга. Жилец из этой комнаты нашел способ убежать от соседских глаз. По сюжету Кабакова, безумянный жилец соорудил катапульту и пробив потолок запустил себя в космос. Космос как одна из главных советских утопий и космос как возможность сбежать из постылой обыденности

Часть вторая. Скерцо


Случай в коридоре возле кухни, 1989

Взбесившийся под воздействием энергетических бурь и противостояний жильцов коммунальной квартиры быт, тазы, кастрюли, бидоны, миски. Снова мотив полета - одна из базовых динамических характеристик искусства Кабаковых

Часть третья. Пассакалия


Лабиринт (Альбом моей матери), 1990

Пожалуй, эта часть произвела на меня самое сильное впечатление. В узком темном коридоре, идущем от двери (предположительно в санузел), развешаны картины со старыми невнятными фотографиями каких-то мест, зданий, мостов, памятников.... Под каждой фотографией  страница текста, набранного на допотопной пишущей машинке, с таким же тяжким, тягучим содержанием никому не нужных воспоминаний о чьей-то жизни:  куда-то они ехали, где-то селились, бедовали, тяжко было.  Ан нет, это воспоминания матери художника,  они давлеют, как неотменимый приговор. Коридор много раз заворачивает за угол, бесконечное повествование продолжается, оно давит, оно угнетает, но выхода нет, ты должен идти по этому лабиринту, пока не выберешься, всматриваясь в картины на стенах, на самом деле не желая их видеть,  ты ускоряешь шаг, но поворот за поворотом - и ничего не происходит, ты в панике, ты больше не можешь этого выносить, - и наконец ты видишь выход. Колоссальная, сильнейшая метафора давления родительского опыта и побега из  семейных лабиринтов

Часть четвертая. Интермеццо

Серия "10 персонажей" 1970-1974

А вот это уже просто из моей головы. В детстве я любила писать нумерованные  списки несущетсвующих школьных классов и коллективов, примерно такие, и представлять стоящих за буквами людей



Дань книжной иллюстрации, жанру, в котором работал Илья Кабаков в 70-е.





Это уже чистый текст - 6 огромных альбомов с рисунками фантазий и внутренних проекций жильцов коммунальной квартиры. Здесь и  высказывания знакомых и случайных встречных, и сидение в шкафу мальчика, и попытки чертежей (опять эти оторванные от жизни шизоиды, запершиеся в комнате коммунальной квартиры). И - снова мысленные полеты, эта тема витает над миром Кабаковых

Часть пятая - Финал

Завершение инсталляции - зал "Встреча с ангелом"



Этот текст - один из самых трогательных и волнующих текстов, которые я читала в последние годы. Попытайтесь его увеличить и прочесть целиком, он того стоит.

"Встреча с ангелом или с ангелами - это всегда экстремальный случай. Она всегда происходит в кризисные переломные минуты, и сам человек, находясь в этом состоянии, нуждаясь в такой помощи, призывает его. Наш проект такой встречи искусственно создает подобную ситуацию призыва о помощи..."

Это работа позднего периода творчества Эмилии и Ильи Кабаковых, я понимаю ее не только как их рефлексию старения, ухода и смысла прожитой, наполненной разными событиями,  жизни, но и как передачу опыта следующим за ними. Я воспринимаю этот меседж очень персонально.

В целом, ощущение такое, будто поговорила и помолчала  с родными, близкими людьми. Мистика.

Итак, 12 апреля 1919 года в Веймаре Вальтер Гропиус возглавил новую школу, возникшую в результате объединения Саксонско-Веймарской Высшей школы изобразительных искусств и Саксонско-Веймарской школы прикладного искусства. В Манифесте Гропиус провозгласил целью сломать  высокомерную стену между "высоким" искусством и прикладным.

Кого пригласил Гропиус преподавать во вновь созданной школе? В первый год их было трое, новых преподавателей: художники Иоханнес Иттен и Лайонел Фейнингер и скульптор Герхард Маркс.

Швейцарец Иттен стал в школе  настоящим гуру. Он часто начинал свои классы с дыхательной гимнастики, вовлекал учеников в исследования  ритма и гармонии композиции. Его педагогический метод включал в себя три этапа: изучение природы и материалов, анализ произведений старых мастеров и рисование. Иттен учил теории контрастов, формы и цвета. Здесь также задействовались знания геометрии и физики. Из старых мастеров Иттен боготворил Матиаса Грюневальда, предлагая понять разницу между вселенским плачем и воем, который изобразил Грюневальд   и слезами от жалости к себе перед собственным творением.


И. Иттен. Красная башня




Молодой художник из Вены Георг Мухе начинает преподавать в  Веймаре в 1920,( Collapse )

Три одноактных балета: "Без слов" на основе песен Шуберта, Duende - Дебюсси и Nunc Dimittis Арво Пярт.
В общем, конечно, это уже что-то в сравнении с тем что еще недавно давал нам Михайловский ("Спартачок" и др.)
как мне сказали про Дуато: " клевый чувак и реальный фанат балета".
Короче. Первый балет на музыку Шуберта не понравился, за исключением красивого номера, где танцуют все 4 пары, очень интересная геометрия и перестроения, отсылающие к Бежару. Песни Шуберта - это тонкий, особый материал, здесь нужно огромное разнообразие оттенков внутри заданного настроения. Этого, как мне кажется, не получилось. И играли тоскливо (Мессерман на влнч. с пианисткой, плюс зачем-то дирижер по фамилии типа Аль Каида, испанец), и танцевали однообразно.
Второй балет на музыку Дебюсси был заточен под стиль Дягилевских сезонов, балетов Фокина и Нижинского, да и музычка ("Послеполуденный отдых фавна") провоцировала. мифические существа, нимфы, райские кущи, короче смесь древней Греции с сокровищами Магриба, это получилось красиво.
И третий балет мне понравился больше всего. говорят, его Дуато сочинил уже в Питере, на приму Борченко. Во-первых, музыка Пярта, что уже сильно действует (мы сразу постановили, что балет будет про Ходорковского :)) Во-вторых, Пярт, эстонец и православный, написал литургию совершенно тевтонскую, а Дуато ее преобразил в Сарабанду в духе "Дома Бернарды". Короче, он здесь был в своей тарелке. Чернота, луч света, красные полосы, бордовый бархат на черном фоне, суровость и страсть, все как полагается, короче.
Вот так как-то